Демон из машины

вторник, 14 апреля 2015

05:20

Элегантный, как рояль.

Про неудачливую ~~мошенницу~~ предсказательницуОни убьют ее, поняла Саманта.
И это будет чудовищная, чудовищная смерть.
Двое мужчин, даже отделенные от нее столом, угрожающе возвышались над Самантой; на их лицах, грубых, словно высеченных из черного камня, проступало раздражение. Они начали ерзать на стульях в ожидании приказа схватить ее и увести в ужасные пыточные подземелья Солнцеликого — или куда там отправляют таких, как она.
Саманта бессмысленно смотрела на карты и, чувствуя, как холодеют руки, понимала, что ничего, ничего не видит. Иногда карты говорили ей правду, чаще— сам кверент выдавал ответ на свой же вопрос, но на этот раз ей нечего было сказать. Она летела через полмира в эту забытую Богом страну, чтобы сейчас сидеть в этой комнатке под слишком яркой лампой и осознавать, что обрекла себя на мучительную смерть. Солнцеликий Император Кату, Весотец, Защитник, Правитель Всех Тварей Земных, осыпал золотом колдунов и предсказателей, которые смогли его впечатлить — а такие, как она, зря тратящие время императорской гвардии, пропадали бесследно. Конечно, ей и в голову не приходило, что она окажется в числе пропавших. Распродавая свои вещи, она представляла, как будет купаться в золоте и драгоценных камнях, ведь у нее все получится, она так умна и обаятельна, а карты и в самом деле иногда говорят ей правду.
В комнате три на три метра было холодно и сыро, и вдруг ее заполнила горячая духота. По шее Саманты побежали капли пота, а правое ухо обжег шепот:
— Саманта? Я буду назвывать тебя Сэмми. Ты не возражаешь, — это был не вопрос.
Кто-то наклонился к ней, одной рукой оперевшись на спинку ее стула (блузка начала плавиться на спине), а второй — на стол перед ней. Это была мужская рука, с черной, как обгоревшее дерево кожей, в трещинах которой кипел яркий огонь. Под пальцами мужчины краска на столе вздулась пузырями, а металлическая столешница побелела. Карты, лежавшие рядом, начали дымиться.
Саманта подняла глаза на гвардейцев, но те будто не замечали, что их стол сейчас расплавится. Они насмешливо смотрели на нее, наслаждаясь ее страхом и не понимая, чего именно она боится.
— Повторяй за мной, Сэмми. Кату разграбил деревню, в которой ты вырос, и убил твою семью... Сэмми? Не поворачивайся. Не смотри на меня. Смотри на свои бесполезные карты и повторяй за мной.
Жар стал нестерпимым, и Саманта с трудом сдерживалась, чтобы не закричать от боли. Ей казалось, что обожженная кожа скоро начнет слезать лоскутами.
— Ты думаешь, что тебе сейчас больно, Сэмми. Но больно тебе будет, когда они уведут тебя в Красный Зал, а они уведут тебя в Красный Зал, если ты не будешь. Повторять. За. Мной.
Красный Зал.
Вот, как они называют свои ужасные пыточные подземелья.
— К-Кату... Кату разграбил деревню, в которой ты вырос. Он убил твою семью. Всех, кроме младшей сестры. Ты привел ее сам и убил на глазах у Кату. Ее... ее звали Асса. Тебе было двенадцать лет , и ты стал самым молодым воином в войске Кату.
Лицо гвардейца-кверента застыло. Его коллега скривился:
— Ты могла узнать об этом от кого угодно, эту историю знают все!
Но спаситель Саманты его проигнорировал.
— А теперь давай покажем им небольшой фокус. Налей себе воды.
Только после его слов Саманта заметила, что рядом с ней стояли бутылка с водой и стеклянный стакан. Она послушно наполнила его и даже не залила карты — хотя руки у нее тряслись. Едва она успела поднять стакан, со дна начали всплывать пузырьки — один, второй, третий, по разогретому стеклу побежали трещины, и вода вскипела, обжигая паром. Она гвардейца вскочили со своих мест и отошли к стене, глядя на Саманту с ужасом и благоговением. Она же лишь вежливо улыбнулась и, стараясь сохранять невозмутимость, сделала глоток. Ее новый друг фыркнул от смеха:
— Впечатляющая выдержка, Сэмми. Уверен, ты жаждешь отблагодарить меня за помощь — не волнуйся, тебе предоставится шанс это сделать, при чем в самое ближайшее время. До встречи.
Сырой подвальный холод обрушился на нее так же внезапно, как жара несколько минут назад. Стол и карты выглядели совершенно целыми, а ее ожоги больше не болели.
Только губы и горло противно саднили.

@темы: текст