Тот момент, когда лента в дайри живее, чем лента тумблера.
Эх пацаны я просто хочу площадку, где я могу трындеть про фандомы и постить картинки, неужели это слишком много

Всегда хотела такое написать

Этине было 28 лет по Эталонному времени, и 5 из них она занималась мародерством. Формально она считалась инспектором устаревших судов, но фактически такие, как она, обшаривали заброшенные космические корабли и станции в поисках ценностей на условно законных основаниях.
Что считалось ценностью?
Что угодно, что можно было продать.
Они могли бы продать лог осмотра грузового судна 20F-568a, класса "Муравей", опустевшего после Девятой казни. Сменилось несколько поколений, но все еще находились люди, пытающиеся понять, почему экипажи тысяч кораблей по всей галактике умерли в одночасье при загадочных обстоятельствах. Исследователи платили за бортовые журналы, фотографии, соскобы со стен, мумифицированные тела. Платили хорошо, потому что даже 70 лет по Эталонному времени спустя большинство инспекторов избегали проклятых чумных кораблей, и они все еще оставались неизученными.
Гонорара за это задание хватило бы, чтобы наконец-то слетать на Землю и прожить те самые Эталонные сутки, по которым считали время все колонии. Этина хотела навестить древний город, названный в честь богини войны и мудрости, чье имя она носила.
Она всегда знала, что это не произойдет.
Она откладывала деньги и строила грандиозные планы, но знала, что умрет вот так, на тихом мертвом корабле. Она будет стоять в ангаре и смотреть на задраенный шлюз, к которому был пристыкован ее корабль.
Каждый раз, сходя на новое заброшенное судно, Этина понимала, что она может здесь умереть. 5 лет она видела кошмары о том, как стоит в мертвой тишине перед задраенным люком. Сейчас она чувствовала облегчение — случилось, страх стал реальностью и больше нечего было бояться.
Она услышала за спиной грохот мнущегося металла. Фонарь в руке лихорадочно замигал.
Девятая казнь. Тьма, поглотившая земной флот.
Если бы корабль дождался Этину, она рассказала бы людям о своей находке. О том, что их ждет.
Фонарь зашипел и погас, и Этину окутал непроглядный черный мрак.
Впрочем, они скоро и так узнают.

Решила посмотреть свои старые рисунки и я все это время вполне нормально рисовала???? даже работы, которым 5+ лет, выглядят хорошо????? я могла не комплексовать, а зарабатывать этим деньги вместо сидения в грусти в блядском офисе??????
ребята я даже не знаю, что я чувствую
я всю жизнь считала себя бездарной клуша, а я просто клуша, оказывается
втф

А вот это наш протагонист.
Вообще этот пост надо было разместить перед предыдущим, ну да ладно.
Представляю все фички, которые писали бы про Дабоса и Такера, если бы я решила это написать и опубликовать.

Их кораблик приблизился к Птичьему лесу, и Рина и ее товарищи наконец-то рискнули выйти на палубу. Их кораблик приблизился к Птичьему лесу, и Рина и ее товарищи наконец-то рискнули выйти на палубу. Девушка с наслаждением потянулась, вдыхая пахнущий солью воздух. После нескольких дней, проведенных в тесной каюте, от бесконечности моря закружилась голова.
Наконец-то можно было вылезти на солнце и размяться: в окрестных водах не было шпионов Королевы, а значит, не было и риска, что их кто-то заметит. Как объяснил профессор Карсон, Птичий лес — единственный остров, сохранивший независимость и не покорившийся королеве. И когда его Рина увидела, поняла почему.
При словах "Птичий лес" девушка представляла себе густые, шумные тропические джунгли, сладкий запах цветов и щебет райских птиц. Она думала, что чудесный уголок свободы защищала магия, как та, что скрывала от людских глаз ее родной Мар-Арен.
Реальность оказалась суровей.
Прямо по курсу возвышалась отвесная стена — она поднималась прямо, а потом сужалась, превращаясь в пирамиду, такую высокую, что ее верхушка терялась в облаках. На первый взгляд Рине показалось, что серые стены покрыты геометрическими узорами, но потом она поняла, что пирамида не цельная. Она состояла из огромных колонн, которые разветвлялись — одна на две, две на четыре и так далее — и плотными аккуратным рядами возносились к небу. Их основания, покрытые черными ракушками, как чешуей, были каждое размером больше, чем жилой дом.
— Впечатляет, да? — спросил у нее из-за спины Дабос.
Он подошел к Рине и с опаской глянул на темные волны внизу. Мужчина пытался улыбаться и сохранять боевой настрой, но было видно, что он не в своей тарелке.
— Я первый член тайной службы Королевы, пересекший границу Нерушимого Суверенитета Птиц, за последние... 50, кажется, лет.
— Ты уже не ее подданный, — неуверенно сказала Рина. — Они даже не узнают, что ты ей служил.
— Хочется верить, — хмыкнул Дабос. — Знаешь, что случилось с тем парнем, который к ним 50 лет назад приплыл?.. Впрочем, чтобы ни ждало меня в лесу, это явно не худший из возможных вариантов.
Рина поняла, что он говорил про Такера. Она хотела что-то сказать а поддержку, но не нашла слов.
Она успела заметить, что Такер с Дабосом особой симпатии друг к другу не испытывали и были полными противоположностями и внешне, и по характеру. Бесцветный северянин Такер был высоким, худым и молчаливым, а болтливый Дабос со смуглой кожей и черными волосами больше походил на саму Рину и других жителей средней цепи островов. Такера раздражала утомительная экстравертность напарника, а Дабоса — истинно северное высокомерие. И все-таки они работали вместе, пока по вине Дабоса не провалили самое важное свое задание и Такер не попал в застенки королевского дворца.
(тут должна сцена со скучающим Такером, который бросает камешки блинчиками в тронном зале)
Чем ближе они подплывали к лесу, тем тише становилось на корабле — огромная пирамида давила своим величием. Расстояния между колоннами хватило бы и кораблю в три раза больше их посудины, и они направились прямо в темный коридор, из которого тянуло холодом.
— Мы не должны постучаться?..
Дабос пожал плечами.
— Если бы нас не хотели видеть, мы бы уже об этом узнали.
На палубе и вдоль бортов зажглись фонари, но их свет едва дотягивался до влажных стен. Эхо искажало звуки и расстояния: казалось, что волны бьются о камень совсем рядом, только руку протяни.

Безумно давно придумала историю про Софию, девушку, которая видит яркие, реалистичные сны. В одном из них появляется маяк, показывающий сигнал бедствия. Сон повторяется на следующую ночь, потом еще и еще, просачивается в другие сны — она видит маяки и записки с просьбой о помощи.
Соне становится интересно, что же такое учудило ее подсознание. Она начинает во снах путь к маяку, который захватывает ее все сильнее. Сны становятся более яркими и реальными, она уже не может отличить реальность от яви. Она забывает, что опасности во сне ненастоящие, прекрасные города и удивительная природа, фантастические животные и кажущиеся живыми люди — ненастоящие. Она погружается в сюрреалистический сон все глубже и наконец, после долгих странствий, достигает маяка.
Она стоит на Луне. Вокруг — белая пустошь, над головой — черное небо. Соня смотрит на погасший маяк вдали и на голубой шар Земли. И понимает, что никогда не проснется.
И все, конец.

Стала спокойнее вода
И незаметно солнце село
С неба упавшая в песок звезда
Зажглась, запела
На незнакомом языке,
Но на прекрасные мотивы
Так и останемся лежать в песке
Юны, красивы
Так и останемся смотреть
На эти сказочные звезды
Друг друга греть, друг друга греть
Просто поздно

Если эта песня не про ядерную войну или вторжение инопланетян или еще какой апокалипсис с неба то о чем она вообще

Подумалось тут про один старый обряд отпущения грехов.

Не оч мерзко, но тут есть мертвые животныеПетр огляделся — вокруг были только дюны. Море раскаленного солнцем песка растянувшее от горизонта от горизонта.
Максимиллиан карабкался на особенно высокую дюну с таким видом, будто знал, куда идет. Его ноги утопали в песке до середины икры — наверняка ботинки у него были такие же полные колючих песчинок, как у самого Петра, — а темный плащ тащился по земле, оставляя широкий след.
— Как мы назад-то пойдем? — устало спросил Петр. Его белая накидка липла к голове и шее, а рубашка уже встала колом от пропитавшего ее пота.
Максимиллиан обернулся, скорее скатился, чем спустился, по крутому склону и подошел вплотную к Петру. Тот почувствовал уже почти привычный запах серы. Макс выглядел еще безумнее, чем обычно — белая кожа покраснела под беспощадным солнцем, змеиные зрачки в желтых, слегка навыкате глазах сузились до почти невидимых щелок, на лбу налип песок.
— Слушай, — сказал он, положив руки на плечи Петра, — слушай. Все под контролем. Ты знаешь, кто он? А он все знает. Это его работа — знать все твои ошибки, все твои грехи, знать про все ручки, которые ты украл на почте. И про то, что сделала твоя жена, он тоже знает. У него есть все записи за все времена, даже за те, что еще не наступили. Он отпускает грехи и уже простил твою Марни за ее маленькую подставу, но суд-то ее не простит. Это нам и надо, да? А в тюрьму нам не надо. Поэтому идем.
Он уже говорил это не раз, и чем сильнее пекло солнце на темную макушку, тем бессвязнее становилась его речь. Он не ответил на вопрос Петра, но тот хотел верить, что у его адвоката есть план. Хотя бы примерный.
После этой небольшой передышки идти стало легче, и они быстро поднялись на дюну. Макс вытащил из сумки бутылку вина — само собой, красного — и рукой раздавил горлышко. Петр поморщился, а Макс резко перевернул бутылку. Повис запах вина, который тут же унес поднявшийся ветер. Поток горячего воздуха не принес облегчения, зато обнажил что-то темное, зарытое в песок прямо перед ними.
Козел. Мертвый.
Рыжая шерсть слезла с серого вздувшегося бока, зато сохранилась на шее и морде. Мутный, словно вареный, глаз смотрел в небо. В паре метров от них ветер открыл еще один труп, уже почти полностью разложившийся, потом еще один, и еще один — козлиные тела складывались в цепочку.
Они пошли вдоль нее. Петр не знал, сколько они шли, но чувствовал, что ветер поднимается — обжигающий, слепящий и режущий кожу бьющим в лицо песком. Вдруг Макс остановился, и, подняв глаза, Петр понял почему.
Перед ними возвышалась фигура, замотанная в длинный бурый плащ, под тяжелыми складками которого угадывалось не человеческое тело. На месте головы парил огромный козлиный череп, на котором еще сохранились следы крови.
Макс поклонился в пояс и хлопнул Петра по спине. Тот тоже послушно поклонился.
— Господин... король пустыни, всезнающий... и м-мудрый... мы...
Макса прервал резкий порыв ветра. Сквозь его бешеный вой прорывались человеческие голоса:
— Что... — всхлипывала женщина.
— ...тебе... — кричал где-то вдалеке ребенок.
— ...надо? — зло спрашивал мужчина.
— Говори быстрее, — прошептал Петру на ухо голос Марни.

Эх, то, что мертво умереть не может, конечно, но как-то жалко.
Я любила дайрички и заглядывала сюда до сих пор по старой памяти.

Давно хотела про эту бабу написать.


Волшебство и все такоеЗаходя в переговорную, офицер Грин бросил быстрый взгляд на документы. Николь Фаерманн — странное имя, интересно, откуда она — 28 лет, не замужем, уровень опасности низкий, 3-4 балла. Неудивительно, если она почти до 30 лет прожила, не привлекая внимания властей. Низкий уровень опасности — это фокусники, которые могут заставить сухую ветку зацвести, превратить цветок в бабочку или что-нибудь в этом духе. Безобидные дети праздников, фестивалей, счастливых урожайных годов.
Хотя обычно они выглядят не так, как худая женщина в переговорной. Некрасивая — водянисто-голубые, пустые глаза, крупный нос, впалые щеки. Она без особо интереса рассматривала наручники на болезненно тонких запястьях.
Грин кивнул двум охранникам у дверей, сел за стол и разложил перед собой бумаги.
— Здравствуйте, меня зовут офицер Густав Грин. Простите за неудобства, госпожа Фаерманн, такие правила. Сейчас ответим на пару вопросов, и вы можете быть свободны. Возможно, назначим небольшой штраф, — Грин постарался преподнести эту информацию настолько доброжелательно, насколько это было возможно.
Сокрытие дара было серьезным нарушением, но при НУО обычно отделывались символическим наказанием.
— У нас есть информация, что вы наделены некими способностями, так? Расскажите о них, пожалуйста.
Ему показалось, что Фаерманн улыбнулась — слегка, кончиками губ.
— Я умею ждать.
Офицер Грин вздохнул, но решил пока не терять позитивный настрой.
— Расскажите об обстоятельствах вашего рождения.
— Я родилась в море.
Это было неожиданно. Дети моря редко оказывались в категории НУО. Шторма и цунами всегда приносили много горя и забирали много жизней, и эта жертва наделяла детей, выбранных стихией, разрушительными силами. Они могут вызвать наводнение или наоборот, заставить воду уйти из земли.
— В шторм?
— Нет.
Дети, рожденные во время извержения вулкана, могут прикосновением превратить человека в пепел. Рожденные во время метелей и снегопадов — буквально заставляют кровь стынуть. Чем больше смертей во время бедствия, тем больше шанс, что один из родившихся во время него детей будет наделен какими-то особыми способностями. Часто они умирают еще в детстве — просто не выдерживают этот поток энергии. Иногда они не опасны. Иногда их можно использовать.
— Я родилась в штиль.
Иногда они просто не должны жить среди нормальных людей. Или не должны жить вообще — как, например рожденные во время голода и эпидемий.
— Лодку унесло в море и, — Фаерманн пожала плечами, подбирая слова, — ну, не принесло обратно. Там было всего пять человек вместе с моей беременной матерью, но этого оказалось достаточно.
Перед глазами все поплыло, а желудок до тошноты свело болью. Грин услышал звон — наручники сами расстегнулись и упали на столешницу. Голод не удержать цепями и замками.
— Не двигаться! — рявкнул один из охранников.
Оглушительный выстрел, кровь вперемешку с мозгами забрызгала Грина и документы на столе. Из-за неожиданной слабости Грин не смог повернуться и посмотреть, но, судя по звукам, стрелявшая охранница упала на колени. Она начала плакать:
— Что я наделала? Что я наделала?
Голод вызывает панику, отчаяние и безумие. Он вытаскивает на поверхность худшее, что есть в людях, заставляет их делать то, что в иных обстоятельствах они ни за что не сделали бы. Хотя рожденные в голод редко настолько хорошо контролируют людей, попавших под их влияние.
— Простите за неудобства, офицер Грин.
Грин уронил голову на стол, боль и жажда стали невыносимыми. Перед глазами прыгали мушки, а в ушах стоял гул, поэтому офицер скорее догадался, чем увидел, как Фаерманн собрала документы и вышла из комнаты. Из коридора донеслись крики и звуки выстрелов.
Всхлипывания охранницы прекратились, Грин услышал второй выстрел и глухой удар, когда ее тело упало на пол.


Важное дополнение: зафиксированы случаи, когда "дети моря" превращались в морскую воду. Буквально, прям таяли в руках.

Вы знаете, есть такие особые люди, которые любят использовать слово "данный" в отзывах на фильмы.
Данный фильм понравится поклонникам данного жанра.
Вижу слово "данный" — прекращаю читать.